С 1920-х годов, когда в  России было введено понятие “поселок городского типа” (пгт), и  до 1980-х годов число пгт постоянно увеличивалось. Но с 1990-х годов началось их быстрое сокращение, и к 2019 г. более трети были преобразованы в сельские населенные пункты. В данной статье авторы пытаются выяснить, что собой представляют “новые села”  – бывшие пгт, где они расположены, каковы их функции (в значительной мере утраченные) и какова специфика их населения. Процессы преобразования пгт в  сельские населенные пункты с  1989 по 2010 г. административно увеличили сельское население России на 2.4 млн чел. и сдерживали рост доли городского населения (с 73.4 до 73.7%). При сравнении материалов переписей 1989 и  2010 гг. во многих регионах “административная рурализация” кардинально меняла динамику населения: вместо реального сокращения числа сельских жителей цифры переписи 2010 г. показывали его рост. Бывшие пгт с большей скоростью теряют население, чем сельская местность их регионов; и  их население более старое. Среди различных функциональных типов бывших пгт наиболее медленный отток (и большая людность) – в центрах муниципальных районов, а наиболее интенсивный – в лесозаготовительных поселках, центрах строительства и поселках-колониях. Средняя людность бывших пгт минимальна на севере Европейской России и на Крайнем Севере страны, а максимальна – на европейском юге и в Урало-Поволжье, где в наибольшей степени сконцентрированы бывшие пгт-райцентры, у которых смена статуса имела чисто формальный характер.

В статье на примере трех регионов-ключей со средним и низким уровнем освоенности – Красноярского края, Республики Саха (Якутия) и  Магаданской области анализируется внутренняя и внешняя связность пассажирских транспортных систем регионов России с обширными периферийными районами. Эти регионы отличаются друг от друга особенностями положения в транспортной системе страны и  характеризуются значительными внутрирегиональными различиями в  уровне и  характере транспортной связности. Для решения поставленной задачи в  статье используется авторская комплексная методика анализа транспортной связности и изолированности. Предложенный подход включает в  себя не только анализ статистики по маршрутным сетям, частоте сообщений, временны́м затратам и  тарифам по всем типам пассажирского транспорта в регионах, но и качественные социологические методы – глубинные интервью с пассажирами и работниками транспортных терминалов. Определены различия в доступности основных населенных пунктов регионов, а также выделены транспортные районы, отличающиеся друг от друга по уровню надежности транспортной системы. В системах общественного транспорта исследуемых регионов выявлена низкая регулярность сообщения, отсутствие альтернатив по многим маршрутам, эпизодичность и недостаточная надежность перевозок из-за сильно выраженной сезонности, а также важная роль неявных (теневых) форм транспортного обслуживания.

На основе анализа статистических данных представлены результаты комплексной оценки миграционных процессов на Дальнем Востоке России, включая динамику безвозвратной миграции, а также внутренней и внешней трудовой миграции. Показаны региональные особенности динамики миграционных процессов на Дальнем Востоке России в постсоветский период (1992–2016 гг.). Определено, что, если до 1997 г. в миграционном обороте Дальнего Востока наибольшая доля мигрантов перемещалась в  пределах России, исключая дальневосточные регионы, то начиная с 2000 г. по настоящее время доля мигрантов внутри Дальнего Востока превышает суммарную долю миграций вне данного макрорегиона и международных мигрантов. В рамках оценки внутренней трудовой миграции показана лидирующая роль Еврейской автономной области по доле экономически активного населения, осуществляющего трудовую деятельность за пределами региона проживания. Исследование динамики и территориальной структуры международной трудовой миграции за период 2010–2015 гг. отражает потерю Дальним Востоком лидирующих позиций по числу привлеченных трудовых иммигрантов, в том числе из Китая, среди федеральных округов России. Установлено, что в большинстве регионов Дальнего Востока преобладают иммигранты, осуществляющие трудовую деятельность на основе патентов. Изучение миграционной политики в период с 2013 по 2017 г. позволило сделать вывод о противоположных подходах на федеральном и региональном уровнях к практике привлечения иммигрантов на рынок труда в дальневосточных регионах.

В статье представлены результаты исследования, посвященного анализу внутригородских различий в Москве. В качестве теоретической рамки работы использована концепция “социального пространства” как дуальной реальности, производной одновременно от социальных отношений и свойств городской территории. В ходе исследования были использованы разнородные количественные показатели для каждого из 125 районов Москвы. Источниками информации послужили: перепись населения; текущая социально-экономическая, демографическая, миграционная и электоральная статистика; данные риелторов; опросы жителей районов города. На их основе рассчитаны индексы этнической мозаичности, демографических сдвигов, развитости городской среды, настроений людей и репутации места; проведена типология районов с учетом факторов местоположения и территориального соседства; созданы карты, отражающие разные измерения социального пространства города. Сравнительный анализ показал, что довольно эгалитарное социальное пространство советской Москвы за прошедшие годы стало более фрагментарным и поляризованным: резче обозначались границы различий. Усиление неравномерности повлекло за собой ощутимые расколы в благоустройстве городской среды, насыщение городскими благами одних районов и  обеднение  –  других. Авторы приходят к  выводу, что для снижения рисков городской сегрегации необходимо усиление связанности городского пространства и социальных сред, приведение уровня разнообразия городской среды в соответствие с разнообразием населения московских районов. Такая политика и деятельность наиболее востребованы там, где стремительный рост этнокультурного разнообразия происходит на фоне дефицита развития, относительной транспортной изолированности районов и социальной эксклюзии.

В замыкающем створе р. Енисей, в районе г. Игарка, в 2014–2016 гг. выполнены исследования, включавшие учащенный отбор проб воды для определения мутности. Установлено, что в период половодья наблюдается несколько пиков мутности, не связанных с изменениями расхода воды. Анализ кривых гистерезиса указывает на ведущую роль взмучивания отложившегося за зимнюю межень материала, а также размыва локальных источников – берегов и крупных аллювиальных массивов  – в  формировании этих пиков. На спаде половодья пики мутности связаны с  прохождением волн наносов по притокам Енисея, в  первую очередь  – Нижней Тунгуске. Расчет годового стока взвешенных наносов выполнен для трех лет (2014–2016). Для этого использовались метод кривых транспорта наносов и вычислительная программа LOADEST, разработанная Геологической службой США. Средний за три года объем стока взвешенных наносов составил 8.1 ± 0.5 млн т, что больше средних значений для периода 1970–2001 гг. (от 4.6 до 5.9 млн т), суммарный вынос материала за три года – 24.2 ± 2.1 млн т.

В статье на примере Покровско-Якутского участка Средней Лены рассматриваются условия трансформации в XX в. единой системы сопряженных разветвлений в сложные по режиму деформаций и  управлению русловыми процессами параллельно-рукавные разветвления. Показано, что это связано с  общим увеличением водности р. Лены и  оттаиванием мерзлых грунтов, слагавших мелководья и прирусловые отмели, а также с развитием рукавов, имеющих неустойчивое русло. Местные условия способствовали образованию сложного одиночного (трехрукавного) разветвления в начале расширения днища долины и русла ниже г. Покровска, сохранению прямолинейного неразветвленного русла выше по течению, русла того же типа ниже Табагинского мыса и чередующихся односторонних разветвлений в конце участка. Переформирования русла после происшедших изменений заключаются в трансгрессивном, т. е. вниз по течению, смещении пойменно-островных массивов, интенсивных размывах берегов, образовании зон аккумуляции наносов. Это привело к осложнениям в водохозяйственном и транспортном использовании реки, которые проявились в занесении водозабора, акватории порта, создании аварийной обстановки на объектах береговой инфраструктуры. Выявленные на основе многолетних исследований и гидродинамического моделирования закономерности позволили разработать комплексную схему управления русловыми процессами, реализация которой позволит снизить опасные их проявления.

Задача настоящей статьи – описать и проанализировать формирующийся рыночно ориентированный механизм сохранения лесов, работающий с  помощью добровольной лесной сертификации. Создание репрезентативной системы сохранения лесов – одна из важнейших задач в рамках выполнения Российской Федерацией обязательств в рамках Конвенции о биологическом разнообразии. Стратегический план в  области сохранения и  устойчивого использования биоразнообразия Конвенции о биоразнообразии, Айтинские целевые задачи в области биоразнообразия на период 2011–2020 гг. предусматривают сохранение к  2020 г. не менее 17% наземных экосистем, в  особенности участков большой значимости для биоразнообразия и  экосистемных услуг. В  последние годы все более важное значение приобретает добровольная лесная сертификация по системе Лесного попечительского совета (Forest Stewardship council, FSC), стандарты которой заставляют лесопользователей сохранять леса высокой природоохранной ценности (ЛВПц). В России около 45 млн га FSC сертифицированных лесов, из них около 6 млн га ЛВПц получили дополнительную защиту в рамках сертификации, причем на 0.15 млн га созданы или создаются особо охраняемые природные территории (ООПТ) (Уфтюго-Илешский заказник в Архангельской области и Койгородский национальный парк в  Республике Коми и  др.). Особое значение сертификация имеет для сохранения малонарушенных лесных территорий на площади свыше 1 млн га. Добровольная лесная сертификация становится основным механизмом сохранения лесов в регионах интенсивного лесопользования и вносит все больший вклад в формирование системы сохранения лесов в России.

Исследование направлено на выявление географических особенностей и различий в стабильности/ нестабильности населения и расселения одного из этнических регионов Российской Арктики – Чукотского автономного округа и факторов, их обусловливающих. Использование классических географических методов, включая метод полевых исследований, позволило установить, что на фоне общей нестабильности населения и расселения Чукотки в 1990-е годы и стабилизации после 2002 г. наблюдались значительные внутрирегиональные и локальные различия. Относительно большей стабильностью (меньшее снижение численности населения вследствие меньшего миграционного оттока и отсутствие ликвидированных поселений) характеризовался Чукотский район из-за высокой доли коренного населения. Наибольшую нестабильность, особенно в 1990-е годы, демонстрировали районы с большой долей пришлого населения и развитием горнодобывающей промышленности. Крайне нестабильной была ситуация в тесно связанных с добывающими предприятиями монопрофильных поселках, большинство из которых были ликвидированы до 2000 г. Различия в  стабильности/нестабильности как состоянии населения и  расселения и  различия в  жизнестойкости/уязвимости как свойствах, присущих этим системам на всех пространственных уровнях (от регионального до отдельных поселений), сильнее проявляются в годы кризиса и сглаживаются в периоды относительно стабильного развития.

В статье приведены обобщения результатов систематического изучения стокоформирования на двух малых водосборах в верховье р. Уссури путем разделения гидрографа стока по источникам питания на основе детальных гидролого-гидрохимических съемок и применения трассерной модели смешения. Выполненные в период с 2011 по 2016 гг. исследования позволили идентифицировать и рассчитать компоненты речного стока летне-осеннего периода на трех гидрологических постах и оценить их взаимную динамику в различных масштабах времени. Показано, что в случае ландшафтной однородности водосбора (руч. Медвежий) речной сток может быть представлен как результат смешения трех источников. Такая, наиболее общепринятая, схема разделения гидрографа включает в качестве источников прямой дождевой сток, почвенную органическую составляющую и  глубокий базисный сток. В  случае выраженной неоднородности ландшафтного строения водосбора (руч. Еловый) речные воды могут быть представлены как результат смешения четырех источников. Четвертый источник появляется в результате разделения почвенного питания на органическую и  минеральную составляющие. Такое разделение обусловлено распространением в  бассейне холодного верхнего пояса пихтово-еловых лесов, почвы которых отличаются более низкой скоростью деструкции органического вещества и более глубоким иллювиированием растворенного органического углерода. Выявлены статистически значимые зависимости долей базисной и почвенной органической компонент речного стока от суммарного расхода, качество которых во многих случаях позволяет их считать расчетными.